«Все это притянуто за уши», — с сомнением сказала Паллис.

«Разумеется. Но эволюционная конвергенция представляется еще более невероятной. Неопровержимый факт состоит в том, что звездные короли существуют. Их невозможно считать расой, откровенно враждебной человечеству, но и нашими друзьями их никак не назовешь. Людям не позволяют посещать «Гхнарумен» — каково бы ни было правильное произношение этого названия. Звездные короли рассказывают о себе не больше того, что считают нужным сообщить, и в то же время рассылают наблюдателей — шпионов, если хотите — по всей Ойкумене. Сию минуту по набережной Авенты прогуливаются, наверное, не меньше дюжины звездных королей».

Паллис поморщилась: «Как их отличить от людей?»

«Иногда даже врач не может их отличить после того, как завершается процесс мимикрии и маскировки. Но различия сохраняются, конечно. У звездных королей нет половых органов, у них гладкая паховая область. Состав их физиологических жидкостей — в том числе крови и гормональных выделений — не такой, как у людей. У их дыхания характерный запах. Но шпионов — или наблюдателей, называйте их, как хотите — изменяют настолько, что даже их рентгеновские снимки выглядят так же, как снимки людей».

«Откуда вы знаете, что существо... что постоялец в таверне Смейда был звездным королем?»

«Об этом сообщил Смейд».

«А ему это откуда известно?»

Герсен покачал головой: «Я не удосужился спросить».

Герсен выпрямился и замолчал, пораженный новой догадкой. В таверне Смейда присутствовали три постояльца — он сам, Тихальт и звездный король. Затем, если верить Тристано — а почему бы ему не верить? — Хильдемар Дасс прибыл в сопровождении Тристано и Суфиро. Если можно было доверять тому, что Дасс сказал Луго Тихальту, убийцей Тихальта следовало считать Малагейта. Вне всякого сомнения, Герсен сам слышал последний крик Тихальта, когда Суфиро, Дасс и Тристано находились на веранде, у него на виду.

Если Смейд не был Палачом Малагейтом — а он им, скорее всего, не был — и если на планете Смейда не приземлился, незаметно для Герсена, еще один космический корабль — что, как понимал теперь Герсен, тоже было маловероятно, значит, звездный король и Малагейт — одно и то же лицо! Вспоминая тот вечер, Герсен сделал вывод, что у звездного короля было достаточно времени на то, чтобы перекинуться парой слов с Дассом после того, как он покинул трактирный зал...

Паллис Этроуд слегка притронулась к его щеке: «Вы рассказывали о таверне Смейда».

«Да, — очнулся Герсен, — именно так». Он бросил оценивающий взгляд на секретаршу из университета. Она, конечно же, знала или могла узнать, когда уезжали и когда возвращались Войноткач, Келле и Деттерас. Паллис неправильно поняла его пристальный взгляд, и ее лицо привлекательно порозовело под бледно-зеленым тонирующим пигментом. Герсен смущенно рассмеялся: «Вернемся к таверне Смейда». Он рассказал девушке о событиях того знаменательного вечера.

Паллис Этроуд увлеченно слушала, почти забывая есть. «Так что теперь у вас есть волокно из монитора Луго Тихальта, а в университете хранится дешифратор», — подытожила она.

«Верно. Запись из монитора бесполезна без расшифровки, а дешифратор бесполезен без этой записи».

Они кончили ужинать; у Герсена не было кредитного счета на Альфаноре, и он заплатил наличными. Они поднялись на берег.

«Чего бы вы хотели теперь?» — спросил Герсен.

«Мне все равно, — отозвалась Паллис. — Давайте пройдемся обратно по Эспланаде к какому-нибудь столику — или просто прогуляемся, в любом случае».

Уже совсем стемнело: над океаном раскинулось черное, как бархат, безлунное небо Альфанора. Фасад каждого из зданий, выстроившихся вдоль набережной, слегка озарял мостовую синеватым, зеленоватым или розоватым свечением, сама мостовая мерцала серебристыми искорками, даже от балюстрады исходило приятное для глаз, ненавязчивое янтарно-бежевое излучение — здесь от всего исходил мягкий, не отбрасывающий теней свет, насыщенный приглушенными, таинственными оттенками. Сверху, в темном небе, плавали большие, расплывчатые, бледные звезды.

«Вы не обо всем рассказали», — задумчиво заметила Паллис, присаживаясь за столиком на набережной.

«Конечно, нет, — подтвердил Герсен. — По сути дела...» Он прервался, пытаясь справиться с новой, исключительно неприятной мыслью. Аттель Малагейт мог по-своему истолковать характер заинтересованности Герсена в обществе секретарши факультета галактической морфологии — тем более, что Малагейт мог быть звездным королем, то есть бесполым существом, неспособным хорошо понимать взаимоотношения мужчин и женщин. «По сути дела, — продолжил Герсен упавшим голосом, — мне не следовало вовлекать вас в мои проблемы».

«Я не чувствую себя вовлеченной, — лениво потягиваясь, отозвалась Паллис. — Но даже если бы это было так, что с того? Мы в Авенте на Альфаноре — в цивилизованном городе цивилизованной планеты».

Герсен мрачно усмехнулся: «Я сообщил вам, что моей планетой — планетой Тихальта — интересуются другие люди. Что ж, да будет вам известно, что эти люди — те самые отъявленные разбойники, пираты и работорговцы, о которых вы составили столь романтическое представление... Вы когда-нибудь слышали имя Аттеля Малагейта?»

«Палача Малагейта? Слышала».

Герсен подавил в себе желание объяснить спутнице, что она ежедневно принимала сообщения для Малагейта и выполняла поручения Малагейта. «Почти наверняка, — продолжал он, — за нами ведет слежку робохвост. Здесь и сейчас. А за пультом слежения сидит Малагейт собственной персоной».

Паллис поежилась, взглянула на небо: «Вы имеете в виду, что за мной наблюдает Малагейт? От этого действительно мурашки бегут по коже...»

Герсен посмотрел по сторонам и застыл. За столиком кафе, неподалеку, сидел саркойский токсикант Суфиро. У Герсена душа ушла в пятки. Встретившись с Герсеном глазами, Суфиро вежливо кивнул и улыбнулся. Поднявшись на ноги, он подошел туда, где сидели Герсен и Паллис.

«Добрый вечер, господин Герсен».

«Добрый вечер», — ответил Герсен.

«Не могу ли я присесть и составить вам компанию?»

«Я предпочел бы не находиться в вашей компании».

Суфиро тихо рассмеялся, уселся и обратил сплющенную лукавую физиономию к Паллис Этроуд: «Вы не намерены познакомить меня с этой барышней?»

«Вы уже знаете, кто она такая».

«Но она не знает, кто такой я».

Герсен повернулся к девушке: «Перед вами скоп Суфиро, мастер-токсикант с планеты Саркой. Вас интересовали злодеи; такого редкостного злодея, как Суфиро, вам вряд ли удастся встретить еще раз — рассмотрите его внимательно».

Суфиро снова рассмеялся, злорадно и тихо: «Господин Герсен предусмотрительно использовал выражение «вряд ли». Некоторые из моих друзей настолько же превосходят меня в злодействе, насколько я превосхожу вас. От всего сердца надеюсь, что вам не придется иметь с ними дело. Хильдемар Дасс, например, гордится способностью парализовать собак одним взглядом».

«Не хотела бы с ним встретиться», — выдавила Паллис. Широко раскрыв глаза, она отважилась спросить, однако: «Вы на самом деле... на самом деле признаёте себя злодеем?»

Суфиро еще раз рассмеялся, приглушенно и мягко: «Мне не чуждо ничто человеческое. Кроме того, я вырос на Саркое».

«Я только что рассказывал мадемуазель Этроуд о нашей встрече в таверне Смейда. Может быть, вы меня просветите: кто убил Луго Тихальта?»

Суфиро притворился удивленным: «Малагейт, кто еще? Мы же сидели втроем внутри, у вас перед глазами. Но какое это может иметь значение? Прикончить Тихальта с таким же успехом мог и я, и Красавчик, и Тристано... Между прочим, Тристано чувствует себя очень плохо. Он попал в неприятную переделку, но надеется увидеться с вами снова, когда выздоровеет».

«Он может считать, что ему повезло», — обронил Герсен.

«Тристано сгорает от стыда, — горестно покачал головой Суфиро. — Он считал себя мастером своего дела. Я предупреждал его, что до меня ему далеко. Возможно, теперь он мне поверит».